Сегодня эффективный менеджмент стал едва ли не самым востребованным навыком. А он уже немыслим без информационных технологий. О технологиях будущего, четвертой промышленной революции, кризисе традиционных масс-медиа и многом другом мы беседуем со специалистом по инновациям Урханом Сеидовым, выпускником программы «Технологии и инновации» Стэнфордского университета и программы «Электронное правительство: технологии и социальные инновации» Гарвардской школы Кеннеди, первым азербайджанцем, чья статья была опубликована в авторитетном издании Harvard International Review.
Урхан, для начала расскажите, что такое «электронное правительство», о котором мы так часто слышим? Нами что, уже правят роботы?
Нет, тут речь совсем о другом. Если кратко – это «государство в смартфоне», когда все государственные услуги от вас на расстоянии одного клика. А если подробнее – это не просто копирование существующих государственных услуг и их трансформация в цифровой вид. Это применение новых технологий и инновационных решений для повышения скорости, простоты и прозрачности этих услуг, минимизации физических контактов и, соответственно, бюрократии. Цель всего этого – повысить эффективность всей цепочки взаимодействия граждан с государством. Проще говоря, «электронное правительство» должно бы стать самым удобным приложением в вашем смартфоне.
Вы считаете, что цифровые технологии влияют на развитие человечества? В чем же это проявляется?
С одной стороны, цифровые технологии – безусловный катализатор развития человечества. Мы являемся свидетелями демократизации многих процессов, традиционно считавшихся прерогативой элитных кругов. Например, стало более доступным качественное образование: сегодня можно слушать лекции ведущих специалистов, имея лишь соответствующее устройство с выходом в Интернет. С другой же стороны, развитие этих технологий подвергает нас доселе невиданным рискам, от психологических расстройств и уязвимости персональных данных до безработицы из-за автоматизации все большего числа процессов. Я не говорю о Скайнете и «восстании машин»: это угрозы далекого будущего. Однако и эта сфера сегодня нуждается в государственной регуляции.
Вы пишете в соцсетях, что творчеству больше не нужна авторизация. Но как быть с неумолчным информационным шумом, с недостоверными данными, навязыванием несуществующих идеальных образов?
Все это большинству людей внушает депрессию. Я имел в виду, что сегодня, прежде чем следовать своей мечте, многие ждут чьего-то одобрения или помощи. Однако мне представляется, что в век массовых коммуникаций не стоит ничего ждать – надо просто начинать и делать! У нас появились уникальные возможности достучаться до всего мира, что еще лет двадцать назад могли только избранные. А депрессия – наименьшая из проблем, которые должны беспокоить творческого человека: многие даже выстраивают свое творчество вокруг депрессии, она становится для них вдохновением. В мире, где живет семь миллиардов человек, непременно найдутся те, кому ваше творчество будет интересно. Главное – не останавливаться, совершенствоваться, учиться на ошибках, пробовать снова и снова. Не ждите авторизации!
Уже многие считают депрессию «чумой XXI века», а больше всего от нее страдают те, кто непрерывно пользуется социальными сетями...
Все мы страдаем от чего-то, у каждого свой ад. Надо стараться выработать иммунитет. Сегодня очень популярен «цифровой детокс» − это для кого-то может стать решением проблемы. Я же думаю, что скоро социальные сети эволюционируют в нечто большее, чем просто платформы для общения. Возможно, вся наша жизнь перейдет в виртуальное пространство, где каждый сможет построить свой идеальный мир?.. Представляете: мир, в котором не будет места ни для какой депрессии!
Как Вы относитесь к информационным монополиям и монополизму вообще?
В долгосрочной перспективе любая монополия вредна. С другой стороны, монополии образуются, даже когда новые технологии получают возможность подрывать традиционные рынки. Сегодняшние монополии высокотехнологичных компаний сформировались на базе их человеческого капитала и за счет инновационных возможностей; соответственно, эти компании больше прислушиваются к общественному мнению и вообще более социально ответственны. Однако, как известно, власть развращает. Достаточно вспомнить слушания в конгрессе США по нарушению правил использования частной информации такими компаниями, как Google и Facebook. Не так давно эти компании делали мир лучше, а сегодня их уже обвиняют в том, что они слишком крупны, подрывают конкуренцию, вызывают привыкание и разрушительны для демократии.
Очередная промышленная революция уже идет полным ходом. К чему она приведет и когда мы сможем сказать, что она успешно завершилась?
Безусловно, четвертая промышленная революция идет, но пока она в самом начале. Ее суть заключается в генерации огромного количества данных, их сборе, анализе и последующем применении. К технологиям четвертой промышленной революции можно отнести Интернет вещей, виртуальную реальность, облачные технологии, кое-что другое. Удивительно, но факт: только за последние два-три года было сгенерировано 90% всей мировой информации, а проанализировано – менее 1%! А как понять, что перемены произошли? Если четвертая промышленная революция – это взаимодействие различных гаджетов и технологий с человеком, то пятая – это, скорее всего, мир, где интервью у меня будет брать уже ваш ассистент-робот.
Вы пишете, что сейчас любят говорить об инновациях. Но, как известно, «все новое – это хорошо забытое старое». Сегодня мы оказались в мире симулякров – копий без оригиналов. Каковы, на Ваш взгляд, дальнейшие перспективы?
Очень правильное замечание, но позволю себе частично не согласиться. Понятие инновации для каждой страны разное, в зависимости от ее истории, культуры и т.д. Мы ведь знаем, что все относительно. Изобретение – это еще не инновация. Инновация – это в первую очередь коммерциализация идеи посредством повышения качества и эффективности, востребованного рынком. В современном мире важно понять проблему и постараться ее решить (или улучшить решения, уже существующие на рынке). Что до перспектив, они ограничены лишь вашими амбициями, креативностью вашего мышления и мечтами; современные технологии готовы практически к любому вызову вашего сознания. Не обязательно творить оригиналы: как говорил Пикассо, хорошие художники копируют, великие художники крадут. Главное – сделать копию лучше оригинала или более доступной по цене. Все зависит от вашего рынка.
Вы изучали информационные технологии, а также международную журналистику. Как Вы оцениваете состояние современных печатных и цифровых масс-медиа? Существует ли кризис в журналистике и если да, то как его преодолеть?
Да, я изучал этот предмет в Лондонской школе экономики. Нам его преподавали редакторы и журналисты таких известных компаний, как BBC, Guardian, BuzzFeed, Bellingcat. Ситуация с масс-медиа очень сложна. Все дело в социальных сетях. В нынешнем информационном мире любой – «сам себе журналист»: практически каждый может в считанные секунды распространить информацию среди многомиллионной аудитории посредством одного клика. Это открывает множество возможностей, позволяет по-новому взглянуть на события. Но, с другой стороны, и несет угрозу утраты объективности, более того – достоверности самой информации. На этом фоне традиционным СМИ все труднее удерживать свои позиции даже онлайн, соответственно осложняется вопрос монетизации. Кризис определенно есть, и он глубже, чем я могу сейчас описать. С каждым днем пропасть между современным потребителем информации и традиционными медиа-компаниями увеличивается. Как преодолеть этот кризис? Как и любой другой: адаптироваться, искать новые решения. Вот в Financial Times, например, добавили раздел «Головоломки», что позволило увеличить количество подписчиков и дольше удерживать их на веб-странице. Экспериментируйте − и найдете свое решение!
В одной из статей Вы назвали Стива Джобса образцом эффективного менеджера, чьи лидерские качества и визионерство не раз спасали Apple от банкротства. Постоянно вводя новшества, он избегал «парадокса Икара», когда компания, ослепленная собственным успехом, перестает развиваться. Но интерес к айфонам все равно поутих, хотя по-прежнему выпускаются новые модели. В чем же ошибка нынешних менеджеров Apple? И можно ли до бесконечности поддерживать ажиотаж вокруг «яблочной» продукции?
С точки зрения теории инноваций компания делает все верно: каждый год улучшает свой продукт, но ровно настолько, насколько готов потребитель. Да, у компании сейчас инновации более горизонтальные, чем вертикальные, но тем самым максимизируется прибыль – достаточно взглянуть на ее капитализацию. С другой стороны, мы приближаемся к точке, когда тот же потребитель будет готов получить уже совершенно новый продукт. Apple находится в сегменте премиум-продуктов и не может допустить никаких неисправностей, но это же одновременно и ее ахиллесова пята: пока компания избегает экспериментов, оберегая свою репутацию, другие переманивают ее покупателей. Что же до вечного успеха и непрекращающегося спроса, то такой результат пока только у Библии. Apple – не религия и уж точно не слово Божье. У каждого продукта своя цикличность, и это нормально.
Можно ли в XXI веке стать эффективным менеджером, опираясь на опыт Стива Джобса? Как за эти годы изменились требования к лидеру?
Конечно, можно. Лидерские качества вне времени. Лидерство нацелено на перемены; лидер – это визионер, обладающий качествами, необходимыми для воплощения его идей, его видения будущего. Лидер – это тот, кто побуждает людей к такому видению. И Джобс остается таковым, даже посмертно.
Что Вы назвали бы главным стартапом XXI века?
SpaceX. Грандиозную цель колонизации Марса, стоящую за этим стартапом, я считаю логическим продолжением пути развития человечества. Да и сама идея, что мы можем стать межпланетной цивилизацией, завораживает.
Значит, Вы считаете Илона Маска эффективным лидером?
Однозначно – считаю. Это один из тех, кто меняет мир. Это человек, которому удается претворять в жизнь свои идеи, опережающие время.
Согласны ли Вы, что эпоха американской исключительности подходит к концу? Есть ли в наш век место на Земле или проект, сравнимый по привлекательности с «американской мечтой»?
Отчасти согласен. Но не потому, что американцы сдают свои позиции, а потому, что само понятие исключительности больше не привязано к какому- то месту: у сегодняшней молодежи нет чувства патриотизма в традиционном понимании, молодые люди перебираются из одного города в другой, из одной страны в другую. В ходе четвертой промышленной революции формируется новая глобальная политэкономическая культура, что сопровождается транснациональными, социальными и политическими движениями. Локомотивами этих движений выступают скорее транснациональные компании, нежели государства или международные организации. Так что, как тут уже говорилось, новое – это хорошо забытое старое. Суть «американской мечты» останется той же, просто претворяться эта мечта будет в новой плоскости – цифровой.
С какими актуальными проблемами мир столкнулся в XXI веке?
Глобализация. В сильно упрощенном виде процесс глобализации можно определить как укрепление взаимосвязей между общностями
– настолько, что события в какой-то одной части мира все чаще оказывают влияние на дальние народы и общества. И, хотя плюсов у глобализации бесконечное множество, как мы видим в ситуации с распространением коронавируса COVID 19, имеются и всемирные риски, которые нам тоже необходимо встречать и решать всем миром. В наше время надо учиться мыслить шире границ своего государства, а принимая какое-либо решение, думать о его последствиях для всей планеты. Другого дома у нас пока нет – Илону Маску нужно дать время...
Какие книги Вы советовали бы прочитать, чтобы сформировать трезвое представление о современном мире, понять наше место в нем?
В целом советую читать минимум по две-три книги в месяц, сам я стараюсь держать планку на пяти. А начать я бы рекомендовал с таких книг: «Будущее власти» Джозефа Ная; «Новая власть» Генри Тиммса и Джереми Хейманса; «Дилемма инноватора» Клейтона Кристенсена; «Homo Deus» Юваля Ноя Харари; «Большие данные» Виктора Майера и Кеннета Кукьера.
