Свободолюбивая и разносторонняя, преуспевшая как в блокбастерах, так и в артхаусном кино, обладательница «Оскара» и многих других премий, в том числе «Золотого льва» за вклад в мировой кинематограф, полученного на 77-м Венецианском кинофестивале, состоявшемся даже вопреки пандемии. Полгода назад Тильда Суинтон отпраздновала 60-летний юбилей, однако возраст ей не помеха. За год она успевает сняться в четырех-пяти картинах и сегодня востребована даже больше, чем в юные годы. «Мой возраст опять входит в моду», − шутит актриса. Среди недавних ее работ – короткометражный фильм Педро Альмодовара «Человеческий голос», основанный на его «Карантинных дневниках», комическая мелодрама Уэса Андерсона
«Французский вестник». Приложение к газете «”Либерти. Канзас Ивнинг Сан”», а также продолжение Сандэнсовского хита «Сувенир-2» Джоанны Хогг.
Расскажите о проекте Педро Альмодовара. Это ведь его первый англоязычный фильм, не так ли?
Мы давно собирались поработать вместе, но нагрянула эпидемия, границы закрылись, путешествия отменили, а с ними приостановились и все съемки. Педро просмотрел свои записи и сказал: «Картина, в которой участвуют только женщина и собака, – думаю, такое мы сможем сейчас снять». Когда-то он написал небольшую пьесу по мотивам Жана Кокто «Женщины на грани нервного срыва», которую частично адаптировал и в этом своем фильме. История о женщине, теряющей рассудок из-за любви к мужчине. В одной из сцен моя героиня стильно одевается, чтобы идти на вечеринку, но вдруг решает остаться дома. И через несколько мгновений она уже стоит на балконе и хочет броситься оттуда. Весь сюжет вертится вокруг этой женщины, иногда мы видим в кадре собаку. «Человеческий голос» – это голос женщины, страдающей от одиночества. Для меня этот фильм что-то вроде морального этюда о природе желаний, о риске как неотъемлемой части жизни, о любви. Здесь страдают две души: не только женщина, но и собака, лишившаяся хозяина. Альмодовар – большой знаток женщин, все его фильмы посвящены им.
Чем Вам нравятся картины этого режиссера?
Мне часто доводилось сниматься в фантастических картинах, в сказках, вспомнить хотя бы «Хроники Нарнии», но в тех картинах фантазии создавались c помощью виртуальной реальности. А Педро не интересуют технические трюки, он создает сказку без технологий. Его мир и без того полон эмоций, красок, желаний, музыки... Мне нравится его чувство эстетики. Когда он заканчивает сценарий, то сразу несет его своему художнику-постановщику, и тому требуется несколько месяцев, чтобы создать обстановку. Интерьеры картин Альмодовара очень эклектичны, ярки и современны. Его постоянный постановщик говорит, что интерьер для Педро так же важен, как и герои. Не менее драматичны и костюмы. Режиссер − большой знаток моды и последних тенденций подиумов. Наша картина открывается кадром, где моя героиня стоит в ослепительно ярком наряде из коллекции Balenciaga, весна-лето 2020. А когда она заходит в магазин, чтобы купить топор, на ней бирюзовый костюм из коллекции Resort 2020 и она держит сумку от Chanel. Стиль добавляет необыкновенной красоты его картинам и визуально стимулирует действие. И еще один важный аспект, из-за которого мне нравятся его фильмы. Например, в «Человеческом голосе» Педро, хоть и заимствует сюжет у Кокто, однако фокусируется на поведении современной женщины, независимой и свободолюбивой. Он не эксплуатирует образ героини, погружая в инфантильное бездействие и безропотное подчинение мужчине, а показывает ее в действии, во время активного поиска выхода из своей безысходности. Его женщины умеют выживать. Даже когда они теряют мужчин, их дух не сломлен, они всегда выходят победительницами.
Прошлогодний Венецианский кинофестиваль был особенным: минимум зрителей, социальная дистанция, отсутствие гламурных мероприятий... Вы одна из немногих, кто все-таки приехал. Вы так верны этому фестивалю?
Я бы приехала в Венецию в любом случае. Кино – это моя жизнь, его создатели – моя община. Приехать на фестиваль было для меня делом принципа, не говоря уже о том, что во времена душной изоляции его организация стала для всех нас, профессионалов кино, глотком воздуха. Когда мой самолет приземлился в аэропорту и такси проезжало мимо великих творений итальянских зодчих, у меня в глазах стояли слезы. Венеция тесно связана с моим прошлым. Впервые я приехала сюда в 1990-х. Именно здесь мои дети, которых я взяла с собой на кинофестиваль, научились ходить. Совсем как в «Сиянии» Стэнли Кубрика, мои близняшки бегали по коридорам тогда еще открытого отеля Les Bains, где Лукино Висконти снял свой легендарный фильм... Нынешний фестиваль в Венеции сделал то, на что больше никто не решился. Он состоялся, доказав тем самым, что искусство кино бессмертно, а мы, люди, способны выживать и адаптироваться к любым условиям. Вирус – всего лишь очередная фаза нашей эволюции: нам был брошен вызов − и мы его приняли.
А как Вы лично относитесь к вызовам? За Вашу долгую и успешную карьеру у Вас наверняка их было немало?
Когда мне бросают вызов, я никогда не впадаю в депрессию, в бездействие − принимаю его как шанс показать, на что я способна. В кризисных ситуациях бесполезно злиться и не стоит терять надежду. В кризисах нет ничего нового, они были и будут всегда.
В Венеции Вам вручили «Золотого льва» за достижения в карьере. Как Вы относитесь к такому признанию своих заслуг?
Я никогда не понимала, что значит «карьера». Разве можно делать карьеру в кино? Мне всегда казалось, что люди делятся на две категории: одни живут, другие делают карьеру. Думаю, что я отношусь к первой. Я не делаю карьеру в кино − я им живу. С людьми, с которыми я снимаю фильмы, я не работаю, а проживаю жизнь. Мы встречаемся, готовим вместе еду или сидим в кафе, смеемся, шутим, дискутируем − в общем, растем и старимся вместе. Наши фильмы – плоды этой дружбы. Когда я посмотрела историю награждений Венецианского кинофестиваля, то нашла в списках многих людей, которые были моими кумирами. Быть с ними в одном ряду – большая честь. Например, среди них оказалась Джули Эндрюс − свой первый фильм я посмотрела именно с ней в главной роли. Раньше в кинотеатрах раздавали программки; так вот, ту программку я долго хранила у себя под подушкой... В этих списках я нашла и Педро Альмодовара. После нашей совместной работы он стал важным человеком в моей жизни.
В одном интервью Вы сказали, что никогда не стремились быть актрисой...
Верно, в юности у меня были очень приземленные мечты. Мечтала о жизни среди живописных шотландских холмов, в доме с собственным огородом, где можно выращивать свежие овощи. Мечтала иметь семью, друзей и много собак. Можно сказать, что все мои мечты сбылись, остальное стало приятным дополнением к ним. Я никогда не искала проектов, они приходили ко мне сами. Режиссеры искали встреч, их идеи начинали меня увлекать и так я становилась частью команды. Как только проект заканчивался, я возвращалась к своей тихой жизни. Все режиссеры, у которых я снималась: Лука Гуаданьино, Уэс Андерсон, Джим Джармуш, а теперь и Педро Альмодовар – стали моими близкими друзьями. Меня никогда не интересовали картины, которые могли принести мне популярность или деньги. Меня не интересует кино как индустрия, поэтому я никогда не фокусировалась на съемках в Голливуде. Да и про них я должна оговориться: на тот момент, когда я соглашалась на так называемый мэйнстрим, эти проекты таковыми не были. Например, когда Эндрю Адамсон снимал «Хроники Нарнии», его картина считалась большим экспериментом и, поверьте, вначале ему было очень нелегко найти финансирование. Он пришел в художественное кино из мультипликации, этот фильм стал его первой полнометражной картиной. То же самое было с «Повелителем тьмы» Фрэнсиса Лоуренса: на съемки я согласилась потому, что там играл Киану Ривз, которого я не считаю коммерческим актером, пусть даже студии настаивают на обратном.
Вашим первым опытом в кино стал фильм Дерека Джармена «Караваджо». Вы как-то сказали, что благодаря ему и стали актрисой...
Я познакомилась с Дереком в 80-х. Кино тогда не имело для меня никакого значения. Но Дерек был не просто режиссером: он был художником и артистом. Его книга «Современная природа» до сих пор одна из моих любимых. Когда Дерек публично объявил о своем заболевании, он начал вести дневник. Эти размышления человека на пороге смерти, краткие эссе − об истории человечества, о красоте природы − и легли в основу книги. Она о радости жизни, о создании сада из камней и съемках картин. Кстати, свои фильмы Дерек снимал почти бесплатно. Съемки были похожи на вечеринки: мы заказывали выпивку, закуски, музыку и распределяли роли. Для девушки, выросшей в отдаленной от цивилизации шотландской деревне, такие события были настоящим открытием, заставляли возвращаться в кино снова и снова. К счастью, я не пристрастилась к этому образу жизни и не стала «городским невротиком». Я до сих пор далека от одержимости технологиями и социальными сетями, от которых наши современники в большой зависимости. После каждого проекта я возвращаюсь к своим холмам и долинам, где ищу уединения, потому что именно в тишине к человеку приходят самые гениальные идеи.
На нынешних кинофестивалях каждый третий фильм снят женщинами. Почему это вдруг стало так актуально?
Во времена кризисов и войн, когда мужчины уходили на фронт, женщины занимали их место. Что-то в этом роде. Однако я никогда не разделяла такую точку зрения. Пол, возраст и другие условности становятся точкой отсчета, лишь когда мы пытаемся вписаться в чужие приоритеты. Уверена, каждому следует избегать людей, которые блокируют наши чувства, заостряют внимание на наших ограничениях, пользуясь общепринятыми клише, будь то пол или возраст. В жизни нужно искать родственные души, пылающие той же страстью, что и вы, − именно так удается сохранить любознательность и интерес к жизни.
Можете рассказать, как Вы проводили время изоляции?
Мои привычки остались неизменными: с удовольствием готовлю, ухаживаю за садом, читаю... Однако думаю, что период изоляции позволил нам всем переосмыслить свои ценности и образ жизни. В этот период я пересмотрела много старых фильмов, в том числе с моим участием. Мне было интересно понять, изменилось ли мое отношение к жизни. Были в моих буднях моменты ностальгии − я скучала по путешествиям. И тогда я пересматривала документальную серию «Голубая планета» Дэвида Аттенборо. Если есть человек, по-настоящему знакомый с нашей планетой, то это сэр Аттенборо. Он побывал на Северном полюсе и в Сахаре, снял сотни документальных картин о дикой природе, используя замедленную съемку, что позволяет наблюдать явления, недоступные обычному зрению. Эпидемия отдалила от нас весь мир, но кино сумело перенести нас туда, куда мы хотели попасть.
В каких фильмах мы сможем увидеть Вас в ближайшем будущем?
Во «Французском вестнике» Уэса Андерсона, там я играю корреспондента вымышленной газеты. Как всегда, у Уэса моя роль довольно забавна. Его фильмы хаотичны и полны неисчерпаемой фантазии, это пестрая мозаика из самых разных выдумок. В них находят приют и старая войлочная фабрика, набитая невероятными инструментами, и поделенные пополам самолеты, и заброшенные чердаки... Как Уэс умудряется создавать подобные миры – для меня остается загадкой, но его фильмы похожи на огромные ящики, полные редких сокровищ. Другим новым проектом стало продолжение «Сувенира» Джоанны Хогг. Я познакомилась с Джоанной, когда нам обеим было по десять лет, и с тех пор мы близкие подруги. Мы уже сняли вместе два фильма, сейчас работаем над третьим. В первом «Сувенире» я снималась вместе с дочерью, но теперь у нее появились другие заботы – она уехала из дома и теперь изучает психологию в Эдинбургском университете.
